Правда, для бойцов ДШГ все это было не актуально. Единственное, что их действительно радовало в этой Циклопской традиции — это отсутствие необходимости общаться с членами экипажа: несмотря на имеющиеся навыки и наличие психоматрицы, грамотно 'косить' под тех, чье тело использовалось для метаморфии, было нереально.

Поэтому чуть ли не каждые две минуты Влад благодарил 'яйцеголовых', придумавших такой толковый способ внедрения, и вспоминал предков Вел'Арров, заложивших основу будущей Традиции…

…Я думал о другом. О том объеме информации, который пришлось перелопатить нашим аналитикам, чтобы спланировать эту операцию. Ведь для того, чтобы четверка бойцов ДШГ смогла добраться от спасательного бота до города, не общаясь с членами команды, начальством и родственниками, 'умникам' из аналитического отдела штаба ВС пришлось изучить принципы внутриклановых, внутриродовых и внутрисемейных отношений, разобраться в статусе этих самых 'Матерей Клана' и проштудировать уставы гарнизонной и караульной службы.

Потом я задумался о той роли, которую во всем этом сыграла команда Саши Тишкина, и вдруг понял истинную причину постоянной занятости их персональных каналов: все восемь месяцев своего пребывания в шкуре Циклопов эта троица добывала и пересылала на Лагос самое ценное, что есть на свете — знания! И, естественно, комментировала все то, чему научилась на практике.

'Интересно, а я смог бы жить среди Циклопов?' — подумал я, потом представил себе последнее голофото, на котором была запечатлена моя семья… и криво ухмыльнулся: — 'Скорее всего, нет: мне бы не хватило выдержки…'

Видимо, Иришка думала о том же, так как буквально через пару минут негромко пробормотала:

— Знаешь, если бы год назад меня сделали метаморфом, а не Демоном, я бы, наверное, сошла с ума. Или оказалась бы в Отсеве: идти по улице в дом этой самой Матери бок о бок с теми, кто вот уже двенадцать лет уничтожает человечество… о чем-то там говорить… или даже молчать… Нет!!! Лучше застрелиться!!!

— Вот поэтому мы и летаем…

…Несмотря на некоторый опыт восприятия архитектуры Вел'Арров, при виде изломанных конструкций, окрашенных в наимерзейшие оттенки коричневого и зеленого, меня начало мутить. Иришку — тоже. А Влад, неторопливо бредущий между этих плодов ожившего кошмара, даже не сбился с шага! Мало того, он умудрялся оценивать некоторые топологические изыски так, как это делал Саша Тишкин:

— Если я не ошибаюсь, вот это здание построено в стиле позднего Райл-ис-Торра… Только вот с деконструктивизмом [75] они перегнули: это здание не разрушает само себя. Оно себя уничтожает!

— Оно уничтожает не себя, а мозг. Нам! — угрюмо буркнула Иришка. — Слышь, Вик, пожалуйста, измени цветовую гамму! От этой меня тошнит…

Изменил. Не полегчало. Видимо, тошнило не от цвета, а от стиля.

Впрочем, скоро нам стало не до тошноты — пройдя квартала полтора, выжившие члены команды уничтоженного нами крейсера остановились перед высоченным зданием грязно-красного оттенка, и, постояв перед ним минуты полторы, неторопливо прошли в широченный дверной проем…

— Камер наблюдения в Доме Матери Клана нет. Поэтому не дергайся и работай, как на тренировке… — подал голос аналитик. — Какой ранг у твоего донора, не забыл?

— Эль-Вейс! Цвет — серый, с зелеными прожилками…

— А какого черта ты прешься в фиолетовый сектор?

— Обхожу замешкавшегося Ра-Сина… — буркнул Агалаков.

— О чем это они? — поинтересовалась Иришка.

— Понятия не имею…

— Жаль… Интересно…

Тем временем изображение метнулось вправо, и Влад, пройдя метров двадцать-двадцать пять, остановился перед массивной дверью, расцветкой напоминающей игривый летний сарафанчик.

Мысленно отметив, что игривость двери — следствие моих экспериментов с цветовой гаммой, я на мгновение отвел взгляд от экрана… и дернулся, как от удара током:

— Начали!!!

…Силуэт Циклопа, возникший в клубах серого дыма, заволакивавшего комнату, рванулся навстречу… и превратился в фигуру высоченного и на редкость широкоплечего Вел'Арра. Хитиновые щитки, прикрывающие его глаза, опустились вниз, теменной гребень встопорщился… и опал. А через мгновение в канале раздался облегченный выдох аналитика:

— Готов!!!

…На то, чтобы закрыть дверь, раздеть свою жертву и метаморфировать в новый образ, у Влада ушло чуть больше пяти минут. Глядя, как меняется изображение в виртуальном 'зеркале' Алагаковской локалки, я нервно посматривал на запущенный таймер и тискал пальцами тягу гравикомпенсатора, пытаясь сообразить, куда он денет труп. А когда экране мелькнул цилиндр со знакомой маркировкой, ошарашенно посмотрел на Иришку:

— Нихрена себе!

— Быстро! — согласилась Орлова…

Сообразив, что программа обучения в АПД [76] несколько отличается от того, чему учили меня, криво усмехнулся:

— Я не об этом! Знаешь, как будут утилизированы тела?

— Н-неа…

— Про 'РОУ' слышать приходилось?

Иришка отрицательно помотала головой.

— РОУ — это растворитель органики универсальный… — начал я, невольно копируя голос преподавателя. — Спецсредство из списка 'А-0', некогда использовавшееся сотрудниками спецслужб для сокрытия следов пребывания человека… В частности, уничтожения трупов… После его использования от тела не остается ничего. Только тоненькая пленочка на полу…

— …и воспоминания… — закончила за меня Иришка. — Как сказала бы Горобец, это — пермадес…

— Ну да, окончательнее не бывает… — согласился я.

— Что ж, значит, вторая часть операции 'Невод' успешно завершена. Можно расслабиться…

Глава 11. Донован Нейман

…Пожелав Нилу спокойного сна, Донован поскреб пальцами щетину, душераздирающе зевнул и на подгибающихся ногах подошел к пищевому синтезатору:

— Коретто [77] … Двойной…

Огонек над лотком выдачи мигнул красным, а потом начал медленно желтеть.

— И… круассан… — добавил Нейман. Потом подумал и добавил: — Нет, круассана, пожалуй, не надо…

— Нет, чтобы нормально позавтракать… — ворчливо буркнула Мэри. — Брал бы пример со Скотта, что ли…

— Он уродуется на своих тренажерах, как раб на прииске. А я работаю головой… — лениво отозвался Донован. — Поэтому потребности в пище у нас разные…

— Видимо, поэтому Нил здоров, как бык, а тебя периодически приходится укладывать в медблок…

Взяв с лотка чашку, исходящую ароматным паром, Донован принюхался и зажмурился от удовольствия:

— У-у-у, какой запах!!!

— Донни! Ты меня слышал? Может, все-таки позавтракаешь?

— Слышал… Но завтракать не буду… — Нейман пригубил горячего кофе и открыл глаза: — Не хочу…

Мэри обиженно затихла, а потом выругалась. Настолько грязно, что Донована аж перекосило:

— Мэри?! Базовые настройки искина, немедленно!!! Режим коррекции! Раздел 'голосо-…

— Потом, Донни! У нас серьезная авария…

Мгновенно развернувшись на месте, геолог впился взглядом в экран СТК [78] , мигающий всеми оттенками красного, и в два прыжка оказался рядом с ним:

— Что случилось?

— В двух словах не объяснишь…

— Объясни в трех!!! — рявкнул Донни.

— Как скажешь! Итак, две с половиной секунды тому назад полетел один из контрольных датчиков блока тонкой подстройки. Естественно, плотность фокусировки плазменного пучка тут же упала, и наш глючный контрольный контур, который ты никак не соглашаешься заменить, решил компенсировать мощность рабочего тела. Проигнорировав показания девяти из десяти контрольных датчиков, он решил восстановить один-единственный параметр, и подал на блок фокусировки максимальное напряжение!

Донован похолодел:

— И что в итоге?

— БФПП просто испарился… — недовольно буркнула Мэри. — А еще расплавились контакты главного и обоих резервных энерговодов, перегорело восемнадцать… уже девятнадцать второстепенных блоков… и если я не заглушу реактор, то через двенадцать минут сорок семь секунд 'Сизиф' превратится в прогулочную яхту…