— Ладно, допустим, первое убийство могло быть неожиданным… — глядя в оптические датчики ботов, вещал министр. — Но остальные-то не могли быть таковыми по определению! Значит, вы были обязаны сделать все, чтобы их защитить!

— Пытаемся. Только вот получается не очень… — угрюмо буркнул Климов, глядя в глаза голографии министра. Потом решительно закрыл файл и набрал капитана Мергеля…

Дамьен отозвался практически мгновенно. Только вот вместо его лица на экране комма почему-то возник участок пола, припорошенный чем-то черным:

— Доброго времени суток, сэр! Ну, наконец-то!!!

— В смысле?

— Тут очередное убийство… Информация ушла в Сеть… Министр — рвет и мечет, а вы — вне зоны доступа…

Генерал аж подскочил:

— Моисей?

— Да… то есть нет… В общем, мы сомневаемся, сэр…

…На первый взгляд, убийство личного помощника экс-председателя КПС, господина Сеппо Нюканена действительно совершил Моисей: проникновение во внутреннюю сеть тюремного комплекса произошло через цепочку прокси-серверов и с использованием кодов доступа первых лиц Минюста. Вирус, запущенный в искин, изменил базовые настройки ряда контрольных систем. Стилистика взлома не позволяла идентифицировать ни автора, ни тип учебного заведения, в котором он обучался. А в логах климатизатора камеры убитого нашлась та самая подпись.

Однако при ближайшем рассмотрении начинали появляться вопросы.

Во-первых, в этом убийстве не было 'изюминки': да, пищевой синтезатор, перепрограммированный вирусом, выдал Нюканену обед, приправленный коктейлем 'кантарелла' [109] — мышьяком в смеси с солями меди и медом — но весь остальной антураж убийства не создавал ощущения завершенной картины. Той самой, которой Моисей так нервировал Климова.

Во-вторых, после отравления убийце зачем-то понадобилось зачищать место убийства, и система контроля за состоянием окружающей среды принялась насыщать воздух смесью кислорода и водорода…

В-третьих… Это самое 'в-третьих' было самым интересным: после того, как сработала независимая сеть контрольных датчиков, установленных в камерах гипотетических жертв, и дежурный офицер МБ обесточил весь тюремный комплекс, тем самым предотвратив взрыв гремучего газа, оказалось, что отравленный арестант — 'вещь' в себе! Да еще какая: во время первичного осмотра тела эксперты-криминалисты обнаружили следы недавно проведенной операции по пересадке головного мозга. Которая Нюканену не проводилась!

— Мне кажется, что это — инсценировка. Попытка скинуть свою вину на серийного убийцу… — буркнул капитан Мергель после завершения рассказа. — А Моисей тут ни при чем…

— Quid prodest [110] … — угрюмо кивнул генерал. — В смысле, будем искать…

— Убийцу?

— Да… а вместе с ним — новое вместилище мозга господина Нюканена…

Глава 16. Донован Нейман

— Мне кажется, или кто-то из древних утверждал, что перед улучшением ситуация обязательно ухудшается? — с надеждой в голосе поинтересовался Донован, глядя на россыпь алых меток, расползающихся по экрану СДО.

— Если вы надеетесь, что дополнение Эрмана к закону Мерфи предсказывает хоть какое-то улучшение, то вы очень сильно ошибаетесь, сэр! — грустно сказала Мэри.

— Почему это? — удивился геолог. — В нем же четко сказано: 'перед улучшением…'. Да и наш преподаватель по минералогии, любивший повторять эту фразу, вкладывал в нее именно такой смысл…

— Он цитировал только первую часть этого дополнения, сэр? — уточнил искин.

— А что, есть и вторая?

— Увы, да: 'А кто сказал, что она улучшится?'

— Ч-черт!!! Этот твой Эрман был пессимистом! Нет, чтобы предсказать что-нибудь хорошее?

— Вы еще законы Чизхолма [111] не читали, сэр. Вот где бездна пессимизма…

— Не слышал, и не хочу! Мне бы что-нибудь оптимистическое! Например, о пандемии, уничтожающей расу Циклопов… вернее, команды тех кораблей, которые я вижу на экране СДО. О каком-нибудь вирусе, поразившем системы опознавания. О каком-нибудь проповеднике, в мгновение ока заставившем их превратиться в пацифистов…

— Я бы тоже послушала нечто подобное… — грустно усмехнулась Мэри. — Только вот подходящего рассказчика никак не найду…

— Жаль. Я бы отдал десять лет жизни за то, чтобы его послушать… — вздохнул геолог. И сглотнул подступивший к горлу комок…

…Нейман кривил душой: за сообщение о том, что Циклопы стали пацифистами или вот-вот перемрут, он отдал бы не десять лет, а все пятьдесят. Ибо надежды на это не было никакой — за двенадцать суток, прошедших с момента их всплытия, он уверился в том, что Одноглазые пришли в этот сектор навсегда.

И уверился не он один: даже неисправимый оптимист Нил, умудрявшийся находить положительные моменты в самых безвыходных ситуациях, считал так же. Поэтому сутками не вылезал из отсека со своим ненаглядным 'Natsco' и доводил себя до полного изнеможения.

Смотреть на его лицо, оплывшее от чудовищных перегрузок, было страшно: 'звездочки' полопавшихся капилляров, черные мешки под глазами, пожелтевшие, покрытые красными пятнами склеры и плохо затертые потеки крови, сочащейся из носа и ушей. Однако Донован согласился бы не отрывать от него взгляда всю оставшуюся жизнь, лишь бы не видеть экрана СДО с россыпью алых точек, медленно расползающихся по системе…

…То, что Циклопы испытывают недостаток с топливом, Нейман заметил еще во время первой фазы экспансии: не успев всплыть в нормальное пространство, огромный флот Циклопов двинулся к третьей и четвертой планетам по сверхэкономичной траектории. При этом основную часть пути транспортники проделали по инерции, на скорости, как минимум раза в четыре меньше крейсерской. А рядом с ними так же неторопливо летели линейные корабли.

Единственным классом судов, который его не экономил, были истребители: приблизительно пятая часть от их общего числа, разбившись на небольшие группы, сразу же после всплытия отправилась патрулировать систему, а остальные, первыми долетев до интересующих их планет, упали к их поверхности.

Увы, разрешение системы СДО не позволяло рассмотреть траектории их движения непосредственно над поверхностью, но, по логике, единственными занятиями, которыми можно было загрузить экипажи, летающие над изъязвленными кратерами пустынями, было картографирование и поиск полезных ископаемых.

К моменту, когда к обеим планетам подошли транспортники, Донован уверился, что его догадки верны: тяжелые машины, экономно отработав торможение маршевыми движками, взяли и развалились на отдельные блоки, которые, ускоряясь, принялись падать в гравитационный колодец планет.

Блоки приземлялись не абы как, а группами по несколько десятков штук. В точки, 'намеченные' одним-двумя крейсерами. А через несколько минут после посадки к ним с орбиты устремлялись челноки.

'Скелеты' тягачей, выполнивших свое предназначение, отрабатывали пламенем выхлопа. И разлетались в равноудаленные друг от друга точки высоких орбит. А потом к ним начинали стыковаться линкоры, быстро, а, главное, без особых временных затрат образуя нечто, весьма похожее на орбитальные крепости. Когда стыковка завершалась, от получившихся новообразований отделялись кораблики класса МЗ-шек и принимались 'засеивать' сектора подходов минными полями…

…Вторая волна кораблей, всплывшая в системе через восемь часов после первой, действовала не менее целенаправленно и экономно: добравшись до обеих планет, основная масса вновь прибывших транспортников разбилась на группы из сорока-пятидесяти вымпелов и начала преобразовываться в орбитальные производственные комплексы и верфи. Что интересно, до момента полной перестройки они использовались, как стационарные заправщики для патрульных групп и атмосферных челноков.

Меньшая часть второй волны к планетам не полетела. А, добравшись до ближайшего поля астероидов, принялась стыковаться друг к другу, превращаясь в горно-обогатительный комбинат совершенно нереальных размеров.